«Сон Обломова». Истоки одной личности и всей страны. К концу первой части Обломов готов изменить прежнюю жизнь. Героя вынуждают внешние обстоятельства (необходимость переезда, снижение доходности имения). Однако важнее оказываются внутренние побуждения. Но прежде чем мы увидим результаты усилий Ильи Ильича подняться с дивана, Гончаров вводит особо озаглавленную новеллу о детстве героя - «Сон Обломова». Автор стремится найти ответ на терзающий Обломова вопрос, почему «тяжелый камень брошен на <…> тропе его существования», кто «украл <…> принесенные ему в дар миром и жизнью сокровища».
Литературные герои часто видят сны… Сон помогает нам понять характер персонажа, предсказать дальнейшую судьбу или раскрыть философские раздумья автора. Так и Обломов не просто дремлет. Сон рисует нам идеал героя. Но идеал не абстрактный: он когда-то был воплощен в родительском доме, в Обломовке. Поэтому сон есть в то же время воспоминание счастливого детства, оно видится сквозь призму взволнованного умиления (особенно образ покойной матушки). Однако и этот идеал, и это воспоминание более реальны для Обломова, чем настоящее. Заснув печальным сном, «тревожимый» жизненными заботами в чужом для него Петербурге, Илья Ильич проснулся семилетним мальчиком - «ему легко, весело». Герой Гончарова телесно присутствует в столице, но его душа здесь сворачивается, мертвеет. Духовно персонаж все еще живет в родной Обломовке.
В Обломовке, как и в Грачах, живут люди с патриархальным сознанием. «Норма жизни была готовой преподана им родителями, а те приняли ее, тоже готовую, от дедушки, а дедушка от прадедушки... Как что делалось при отцах и дедах, так делалось при отце Ильи Ильича, так, может быть, делается еще и теперь в Обломовке». Оттого-то всякое проявление личной воли и интересов, даже самое невинное, вроде письма, наполняет ужасом души обломовцев.
Даже время по-иному течет в Обломовке. «Они вели счет времени по праздникам, по временам года <...>, не ссылаясь никогда ни на месяцы, ни на числа. Может быть, это происходило оттого, что <…> все путали и названия месяцев, и порядок чисел». Линейному течению событий - от числа к числу, от события к событию - они предпочитали круговое, или циклическое, время по сезонам года, по повторяющимся церковным праздникам. И в этом залог всеобщей стабильности.
Сама природа, кажется, поддерживает их: «Ни страшных бурь, ни разрушений не слыхать в том краю», <…> не водится там ядовитых гадов, саранча не залетает туда; нет ни львов рыкающих ни тигров ревущих…» Сравнительно мягкий климат делает излишним противостояние природе, готовность отразить ее атаки, (как бы мы сказали, «катаклизмы»). Природа помогает жить в Покое, «на авось»: «Как одна изба попала на обрыв оврага, так и висит там с незапамятных времен, стоя одной ногой в воздухе и подпираясь тремя жердями. Три-четыре поколения тихо и счастливо прожили в ней. Кажется, курице страшно было войти в нее, а там живет с женой Онисим Суслов, мужчина солидный, который не уставится во весь рост в своем жилище». Но может быть, у крестьянина Онисима просто нет денег, чтобы починить свое жилище? Автор вводит парный эпизод: то же самое происходит на барском дворе, где ветхая галерея «вдруг обрушилась и погребла под развалинами своими наседку с цыплятами…». «Все дались диву, что галерея обрушилась, а накануне дивились, как это она так долго держится!» И здесь проявляет себя эта психология «авося»: «Старик Обломов < …> озаботится мыслью о поправке: призовет плотника», да тем и кончится.
К историческим истокам «обломовщины» Гончаров относит также сказки, былины, страшные рассказы о мертвецах, оборотнях и т.п. Писатель видит в русском фольклоре не просто «преданья старины глубокой». Это свидетельства определенного этапа развития человеческого общества: «Страшна и неверна была жизнь тогдашнего человека; опасно было ему выйти за порог дома: его того гляди запорет зверь, зарежет разбойник, отнимет у него все злой татарин, или пропадет человек без вести, без всяких следов». Перед человеком стояла первостепенная задача: выжить физически, пропитаться. Оттого в Обломовке царит культ Еды , идеал сытого, полненького дитяти - «стоит только взглянуть, каких розовых и увесистых купидонов носят и водят за собой тамошние матери». Первостепенную важность для людей приобретают не индивидуальные события (любовь, карьера), а те, которые способствуют продолжению Семьи - рождения, похороны, свадьбы. При этом имелось в виду не личное счастье новобрачных, а возможность через извечный ритуал подтвердить вечность Рода: «Они (обломовцы ) с бьющимся от волнения сердцем ожидали обряда, церемонии, а потом, <...> женив <...> человека, забывали самого человека и его судьбу…»
Непонимание законов окружающего мира ведет к расцвету фантазии: «Ощупью жили бедные предки наши; не окрыляли и не сдерживали они своей воли, а потом наивно дивились или ужасались неудобству, злу и допрашивались причин у немых, неясных иероглифов природы». Запугивая самих себя действительными и мнимыми опасностями, люди воспринимали далекий мир как изначально враждебный, и всячески старались укрыться от него в своем Доме. Гончаров был уверен, что «обломовский» период прошли все страны мира. Признаки обломовской пугливой замкнутости писатель обнаружил на Японских островах. Но каким же образом Обломовка сохранила прежний уклад сквозь века и десятилетия? По-своему она тоже располагалась на далеких островах - «крестьяне <...> возили хлеб на ближайшую пристань к Волге, которая была их Колхидой и Геркулесовыми Столпами <…> и более никаких сношений ни с кем не имели». «Сон Обломова» рассказывает о непроглядной российской глуши. Всего два века назад поволжские, заволжские земли были последним форпостом цивилизации (почти как фронтира в Америке). Далее простирались уже пространства, населенные полудикими нецивилизованными племенами - казахами, киргизами.
Нежелание выглядывать за переделы Обломовки было своего рода заповедью: «Счастливые люди жили, думая, что иначе не должно и не может быть, уверенные, что <…> жить иначе - грех». Но обломовцы не только не желали, они не испытывали потребности выходить за грань самодостаточного мирка. «Они знали, что в восьмидесяти верстах от них был «губерния», то есть губернский город <…>, потом знали, что подальше, там, Саратов или Нижний; слыхали, что есть Москва и Питер, что за Питером живут французы или немцы, а далее уже начинался <…> темный мир, неизвестные страны, населенные чудовищами…» Враждебно может быть чужое, незнакомое, а всякому родившемуся в пределах маленького мира Обломовки обеспечены любовь и ласка. Здесь нет внутренних конфликтов и трагедий. Даже смерть, окруженная множеством старинных обрядов, предстает как печальный, но не драматический эпизод в бесконечном течении поколений. Здесь сохраняются черты земного рая, сказки наяву. Согласно законам сказки все важные философские вопросы о смысле бытия или не ставятся, или решены удовлетворительно отцами и дедами (в Обломовке царит неоспоримый культ Дома, Семьи, Покоя). Зато все обычные предметы и явления приобретают поистине сказочные, грандиозные размеры: «невозмутимое спокойствие», исполинские трапезы, богатырский сон, ужасные кражи («однажды вдруг исчезли два поросенка и курица»). И вот что интересно: другой современный исследователь В.А. Недзвецкий предположил, что мысль описать быт и нравы патриархального народа хоббитов пришла Толкиену после прочтения книги русского писателя. Пока это гипотеза и, следовательно, не претендует на абсолютную достоверность. Но и сбрасывать со счетов то, что любимые всеми зарубежные писатели брали уроки у русской литературы, тоже нельзя.
К тому времени, когда Гончаров писал эти строки, Обломовка далеко еще не исчезла с карты России. Исчезала плоть, а дух оставался. Слишком уж правила бытия Обломовки приспособлены к укладу русской жизни, мировоззрению русского человека. Дружинин полагал, что «Сон Обломова» <…> тысячью невидимых скреп связал его с сердцем каждого русского читателя». Старый мир был хранителем вечных ценностей, заботливо отделяя добро от зла. Здесь царствует любовь, здесь каждому обеспечены тепло и ласка. Кроме того, «обломовский» мир - неиссякаемый источник поэзии, из которого Гончаров щедро черпал краски на протяжении всего творческого пути. Писатель часто прибегает к сказочным сравнениям, противопоставлениям, формулам (чтобы войти в избу к Онисиму, необходимо попросить стать к лесу задом, а к нему передом ; испуганный Илюша «ни жив ни мертв мчится» к нянюшке; когда галерея рухнула «начали упрекать друг друга в том, как это давно в голову не пришло: одному - напомнить, другому - велеть поправить, третьему - поправить »). Исследователь Ю. Лощиц назвал творческий метод писателя сказочным реализмом.
Одно лишь тревожит русского писателя в этом исконном нравственном укладе Обломовки. Это - отвращение, органическое неприятие всякого рода труда; всего того, что требует мало-мальских усилий. «Они сносили труд как наказание, наложенное еще на праотцев наших, но любить не могли, и где был случай, всегда от него избавлялись, находя это возможным и должным». Может показаться, что писатель имел в виду барскую Россию. Действительно, если старики Обломовы могут сосредоточить заботы на обдумывании и поглощении обеда, крестьянам приходится работать, и пахарь «гомозится на черной ниве, обливаясь потом». Но идеал счастья как лени и ничегонеделания - у них общий. Об этом свидетельствуют символические образы грозящего обрушиться жилища, всеобщего сна или «исполинского» праздничного пирога. Пирог поглощали все как свидетельство сопричастности барскому укладу. Оттого так популярны у всех жителей уголка сказки про героев, подобных Емеле, сумевших «по щучьему веленью всего добиться не трудясь».
Среди этого «благословенного» покоя растет маленький человек. Хлопоты матушки, «деловые» разговоры отца с дворней, ежедневный распорядок барского дома, будни и праздники, лето и зима - все как кадры фильма проносится перед глазами ребенка. Бытовые эпизоды перемежаются ремаркой: «А ребенок слушал», «ребенок видит…», «а ребенок все наблюдал да наблюдал». Вновь, как в «Обыкновенной истории», Гончаров предстает в обличье педагога. Он приходит к смелому для своего времени выводу. Воспитание ребенка начинается не с целенаправленных усилий, а с раннего, почти бессознательного усвоения впечатлений окружающего. Гончаров рисует своего героя живым, подвижным ребенком, стремящимся исследовать галерею, овраг, рощу, заслужившим от няньки прозвище «юла». Но влияние страшных сказок, любящий деспотизм родителей привели к тому, что жизненные силы мальчика «никли, увядая». В свете такого печального вывода эпизоды прерванных проказ Илюши звучат буквально «смехом сквозь слезы»: «Дома отчаялись уже видеть его, считая погибшим; <…> радость родителей была неописанная <…>. Напоили его мятой, там бузиной, к вечеру еще малиною <…>, а ему одно могло быть полезно: опять играть в снежки». И, конечно, не забудем о знаменитых чулочках, которые Обломову-младшему натягивают сначала няня, затем Захар. Вновь старшие внушают ему норму безделья; как только мальчик забудется до того, чтобы сделать что-то сам, раздается родительский напоминающий голос: «А Ванька, а Васька, а Захарка на что?»
В категорию ненавистного труда попадает и ученье, которое тоже требует умственных усилий и ограничений. Какому современному школьнику не понятны такие, например, строки: «Как только он (Илюша ) проснется в понедельник, на него уж нападает тоска. Он слышит резкий голос Васьки, который кричит с крыльца:
Антипка! Закладывай пегую: барчонка к немцу везти!
Сердце дрогнет у него. <…> А не то как мать посмотрит утром в понедельник пристально на него да скажет:
Что-то у тебя глаза не свежи сегодня. Здоров ли ты? - и покачает головой.
Лукавый мальчишка здоровехонек, но молчит.
Посиди-ка ты эту недельку дома, - скажет она, - а там - что Бог даст.
Со времен Митрофанушки просвещение сделало шаг вперед: «Старики понимали выгоду просвещения, но только внешнюю его выгоду…» Необходимость трудиться хотя бы для того, чтобы сделать карьеру, споткнулась о поистине сказочную мечту добиться всего «по щучьему веленью». Приходит «обломовское» решение попробовать ловко обойти положенные правила, «разбросанные по пути просвещения и честей камни и преграды, не трудясь перескакивать через них <…>. Учиться слегка <…>, чтоб только соблюсти предписанную форму и добыть как-нибудь аттестат, в котором бы сказано было, что Илюша прошел все науки и искусства ». В сказочной Обломовке даже эта мечта отчасти сбылась. «Сын Штольца (учителя ) баловал Обломова, то подсказывая ему уроки, то делая за него переводы». Немецкого мальчика не минуло обаяние Обломовки, пленило «чистое, светлое и доброе начало» характера Ильи. Чего еще желать? Но такие отношения дают преимущества и Андрею. Это «роль сильного», которую Штольц занимал при Обломове «и в физическом и в нравственном отношении». Барство и рабство, по наблюдению Добролюбова, две стороны одной медали. Не умея трудиться, приходится отдать свою самостоятельность на волю другого (как позднее Захару). Сам Штольц знаменитой формулировкой подведет суровый итог воспитательным методам Обломовки: «Началось с неумения одевать чулки, а кончилось неумением жить».
Назначение пейзажа (как и многих других художественных приёмов в данном произведении) подчинено основной цели – показать историю возникновения такого человеческого характера, как Обломов, историю формирования его личности и особенности его образа жизни.
В восьмой главе романа автор упоминает о любимой мечте Ильи Ильича – жить в деревне. И картины этой жизни всегда связаны не только «со сладкой едой и сладкой ленью», но и с замечательной сельской природой. Он хотел бы сидеть за чашкой чая «под непроницаемым для солнца навесом деревьев, …наслаждаясь… прохладой, тишиной; а вдали желтеют поля, солнце опускается за знакомый березняк и румянит гладкий, как зеркало, пруд…». Обязательно видятся Обломову «вечное лето, вечное веселье» и много еды для гостей с «неувядающим аппетитом».
Почему так? Почему он такой, а «не другой»? Этот вопрос возникает как у читателей, так и у самого героя. Иногда Обломову становится «грустно и больно за свою неразвитость, остановку в росте нравственных сил…». Особенно страшно становилось, когда в душе вдруг зарождалось «представление о человеческой судьбе и назначении…», и он «болезненно чувствовал, что в нём зарыто, как в могиле, какое-то хорошее, светлое начало…», но «глубоко и тяжело завален клад дрянью». Понимал Обломов, что надо бы сбросить всё это наносное, весь этот хлам, мешающий жить полнокровно, и … мысль послушно возвращала его в мир, где всё прекрасно, где чудесные картины природы позволяли забыть о тревогах, уйти от беспокоящей душу реальности. Своеобразная, «обломовская» любовь к природе, соединённая с мечтательностью, вносила в жизнь героя успокоение и даже ощущение счастья.
В девятой главе Гончаров рисует мир, где герой романа мог бы жить счастливо, если бы никогда не покидал родную Обломовку. Именно здесь мы находим ответы на многие вопросы и понимаем, почему душой стремился Илья Ильич в этот «благословенный уголок».
Гончаров не сразу начинает главу с описания «чудного края». Он даёт сначала пейзажные зарисовки в виде сменяющих друг друга прекрасных картин, очень контрастных по отношению к природе Обломовки, что также позволяет понять, почему этот край и эта природа способствовали зарождению обломовского характера. Здесь «нет моря, нет высоких гор, скал и пропастей, ни дремучих лесов – нет ничего грандиозного, дикого и угрюмого». И автор объясняет отрицательный взгляд обывателей на экзотические пейзажи: образы бушующего моря, мощь стихии или вид неприступных скал, грозных гор и пропастей наводят тоску, страх, тревогу на душу, терзая её, и «сердце смущается робостью…». Такая природа не способствует «увеселению» жизненного настроения, не успокаивает, не «убаюкивает», а помогает формированию деятельного и энергичного характера, который способен преодолевать препятствия, бороться с трудностями.
Пейзаж и его функции в романе Обломов и получил лучший ответ
Ответ от Надейка[гуру]
Сон Обломова переносит нас в Обломовку. Там человеку уютно жить, у него не возникает ощущения неустроенности быта, незащищённости перед огромным миром. Природа и человек слиты, едины, и, кажется, небо, которое способно защитить обломовцев от всех внешних проявлений, “там ближе к земле”, и это небо распростёрлось над землёй, как домашняя кровля. Нет там ни моря, которое будоражит человеческое сознание, ни гор и пропастей, которые похожи на зубы когти дикого зверя, а вся территория вокруг представляет собой «ряд живописных этюдов, веселых, улыбающихся пейзажей». Такая атмосфера мира Обломовки передаёт полное согласие, гармонию в этом мире, а «сердце так и просится спрятаться в этот забытый всеми уголок и жить никому неведомым счастьем». «Ни страшных бурь, ни разрушений не слыхать в том краю». В газетах не прочесть чего-нибудь страшного об этом «благословенном богом уголке». Не было там никаких «странных небесных знамений»; не водится там ядовитых гадов; «саранча не залетает туда; нет ни львов, ни тигров, ни даже волков и медведей, потому что нет лесов. Все в Обломовке спокойно, ничто не отвлекает и не угнетает. Нет в ней ничего необычного, даже «поэт или мечтатель не остались бы довольны общим видом этой скромной и незатейливой местности». В Обломовке царит полная идиллия. Идиллический пейзаж неотделим от конкретного пространственного уголка, где жили отцы и деды, будут жить дети и внуки. Пространство Обломовки ограничено, оно не связано с другим миром. Конечно, обломовцы знали о том, что в восьмидесяти верстах от них находится губернский город, но редко ездили туда, знали и о Саратове, и о Москве, Питере, “что за Питером живут французы или немцы, а далее уже начинался для них, как для древних, тёмный мир, неизвестные страны, населённые чудовищами, людьми о двух головах, великанами; там следовал мрак - и, наконец, всё оканчивалось той рыбой, которая держит на себе землю”. Никто из жителей Обломовки не стремится выйти из этого мира, ибо там - чужое, враждебное, их вполне устраивает счастливое “житьё-бытьё”, и их мир - самостоятельный, целостный и завершённый. Жизнь в Обломовке протекает как будто по ранее запланированной схеме, спокойно и размерено. Ничто не тревожит ее жителей. Даже «правильно и невозмутимо совершается там годовой круг». Строго ограниченное пространство живёт по своим вековечным традициям, ритуалам. Любовь, рождение, брак, труд, смерть - вся жизнь Обломовки сводится к этому кругу и так же неизменна, как смена времён года. Любовь в Обломовке носит совсем иной характер, чем в реальном мире, она не может стать каким-то переворотом в душевной жизни человека, она не противостоит другим сторонам жизни. Любовь-страсть противопоказана миру обломовцев, они “плохо верили... душевным тревогам, не принимали за жизнь круговорота вечных стремлений куда-то, к чему-то; боялись, как огня, увлечения страстей”. Ровное, спокойное переживание любви естественно для обломовцев. Существенное место в жизни обломовцев занимают обряды и ритуалы. “И вот воображению спящего Ильи Ильича начали... открываться сначала три главные акта жизни, разыгравшиеся как в его семействе, так и у родственников и знакомых: родины, свадьба, похороны. Потом потянулась пёстрая процессия весёлых и печальных подразделений её: крестин, именин, семейных праздников, заговенья, разговенья, шумных обедов, родственных съездов, приветствий, поздравлений, официальных слёз и улыбок”. Кажется, что вся жизнь обломовцев состоит только из одних обрядов и ритуальных праздников. Всё это свидетельствует об особом сознании людей - мифическом сознании. То, что для обыкновенного человека считается вполне естественным, здесь возведено в ранг мистического бытия - обломовцы смотрят на мир как на таинство, святость. Отсюда особое отношение к времени суток: вечернее время особо опасное, послеобеденное время сна обладает могущественной силой, которая управляет жизнью людей. Есть здесь и таинственные места - овраг, например. Отпуская Илюшу гулять с няней, мать строго наказывала “не пуска
Ответ от Дарья Архипова
[активный]
пейзаж в романе обломов играет одну из ключевых художественно определяющих ролей. когда Илья Ильич спокоен, он отражает полную безмятежность и соответственно отражает тревогу, непонимание и т. д. можно сказать, что самый яркий пейзаж прочитанный мною за всю жизнь - описание приснившейся ему Обломовки, где так вкусно пахло пирогами с луком и яйцом. а его квартира? чем не пейзаж. как она отражает его натуру, его мироощущение, его философию. он ведь не ленив, как принято думать. он бездеятелен от отсутствия смысла в совершении деяния. когда он увидел смысл, вспомни Ольгу, он превратился в очаровательного, умного, деятельного мужчину, который настойчиво и изобретательно добивался внимания и расположения женщины, к которой проникся самыми светлыми чувствами.
Ответ от 3 ответа
[гуру]
Привет! Вот подборка тем с ответами на Ваш вопрос: Пейзаж и его функции в романе Обломов
Пейзажи в романе А. И. Гончарова "Обломов" имеют особую роль в сюжете. Природа отражает состояние Ильи Ильича Обломова и окружающей атмосферы.
Так, в эпизоде сна главного героя читатель попадает в мир безмятежности. В Обломовке нет хлопот и шума. Это особое состояние жизни деревни отражается и на природе. Автор называет Обломовку благословенным богом уголком, где всё в природе предсказуемо, жизнь идёт размерено, никогда не происходит неожиданных смен погоды или "страшных бурь", "разрушений", "небесных знамений", "шаров огненных", "внезапной темноты".
Безмятежные картины природы оберегают мир и спокойствие обитателей Обломовки. Пейзажи лишены романтичности и грандиозности: " Поэт и мечтатель не остались бы довольны даже общим видом этой скромной и незатейливой местности." Это самая обычная деревня с характерной для России погодой, характерными пейзажами: " Там надо искать свежего, сухого воздуха, наполненного - не лимоном и не лавром, а просто запахом полыни, сосны и черемухи..." Обитатели Облломовки живут в своём сонном мире. Илья с детства находился под влиянием скудной природы и прекрасных, добрых, но чрезмерно заботливых родителей. Это, а также характер героя сформировали у Обломова ленивый, размеренный образ жизни. Таким образом, в Обломовке всегда царили тишина и невозмутимое спокойствие, что отражалось на главном герое.
Важное значение пейзажи имеют и во взаимоотношениях Ольги Ильмнской с Ильёй Обломовым. Во время первых свиданий этих героев именно ветка сирени объединила их, став символом любви. В разгар лета чувства Ольги и Ильи становятся крепче. Любовь меняет героев, они начинают замечать пение птиц, запахи цветов. Когда же Обломов сомневается в чувствах Ольги, пейзажи меняются с ярких и красочных на серые и унылые, даже сирень отцветает. Осенью герои ещё больше отдаляются друг от друга. Природа погружается в спячку, выпадает снег, засыпая хлопьями счастье Ильи Ильича, погружая героя в его обычное сонливое состояние. Любовь Ольги Ильинской и Ильи Обломова начинается весной и заканчивается зимой. Смена времён года символизирует изменения во взаимоотношениях героев.
Не менее важное значение оказывает пейзаж в новой любви главного героя. Взаимоотношения Агафьи Матвеевны и Ильи Обломова не были нежными и утонченными, как прошлая привязанность главного героя. Пейзажи появляются в повествовании значительно реже. Природа здесь показывается скучной, неживописной, герои даже не чувствуют смены времён года, которые проходят одинаково вяло и скучно. Пение птиц, благоухание цветов вовсе не описываются. Если в доме Агафьи и Ильи упоминается о животных или растениях, то лишь с точки зрения еды. Такое приземлённое описание природы на бытовом уровне говорит об отсутствии нежной привязанности героев друг к другу. Их волнуют лишь домашние заботы.
В финале романа А. И. Гончаров описывает пейзаж сельского кладбища, на котором похоронен Илья Ильич Обломов. На могиле главного героя растёт сирень, посаженная Андреем Штольцем в знак дружбы. Растение пахнёт полынью- запахом лета в Обломовке, которая является раем для Ильи Обломова.
Таким образом, мы видим все чувства и эмоции Обломова через состояние природы в самые важные моменты его жизни, поэтому пейзажи имеют ключевое значение в романе.
Обновлено: 2017-11-16
Внимание!
Спасибо за внимание.
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.
План сочинения
1. Вступление. Своеобразие Гончарова-романиста.
2. Основная часть. Пейзаж и его функции.
— Основные функции пейзажа.
— Характер картин природы в «Сне Обломова».
— Соотнесение времен года и естественного ритма жизни.
— Мотив покоя.
— Психологическая функция пейзажа в «Сне Обломова».
— Символические природные детали в сценах романа Обломова и Ольги Ильинской.
— Любовь и открытие героями тайной жизни природы.
— Интуитивное прозрение героев.
— Осенние картины природы.
— Финал отношений героев и характерный пейзаж.
— Картины природы и их роль в жизни Штольца и Ольги.
— Финальный пейзаж романа.
3. Заключение. Роль пейзажа в романе.
Живописность стилевой манеры – характерная черта Гончарова-романиста. Его описания – портреты, интерьеры, пейзажи – подробны, обстоятельны, детализированны. И в этом стиль писателя близок стилю Н.В. Гоголя. Попробуем проанализировать пейзажи в романе И.А. Гончарова .
Функции пейзажа в произведении различны. Это и фон, на котором происходит действие, и характеристика душевного состояния героя, и своеобразное обрамление сюжетного хода, и создание особой атмосферы повествования.
Первый пейзаж предстает перед нами в «Сне Обломова». Картины природы здесь даны в духе поэтической идиллии. Основная функция этих пейзажей – психологическая, мы узнаем, в каких условиях рос главный герой, как формировался его характер, где прошло его детство. Имение Обломова – это «благословенный уголок», «чудный край», затерянный в глубинке России. Природа там не поражает нас роскошью и вычурностью – она скромна и незатейлива. Нет там моря, высоких гор, скал и пропастей, дремучих лесов. Небо там жмется «ближе… к земле…, как родительская надежная кровля», «солнце… ярко и жарко светит около полугода…», река бежит «весело»: то «разольется в широкий пруд, то «стремится быстрой нитью», то едва «ползет по камешкам». Звезды там «приветливо» и «дружески» мигают с небес, дождь «хлынет бойко, обильно, весело запрыгает, точно крупные и жаркие слезы внезапно обрадованного человека», грозы «не страшны, а только благотворны».
Времена года в этом краю соотнесены с крестьянским трудом, с естественным ритмом человеческой жизни. «По указанию календаря наступит в марте весна, побегут грязные ручьи с холмов, оттает земля и задымится теплым паром; скинет крестьянин полушубок, выйдет в одной рубашке на воздух и, прикрыв глаза рукой, долго любуется солнцем, с удовольствием пожимая плечами; потом он потянет опрокинутую вверх дном телегу… или осмотрит и ударит ногой праздно лежащую под навесом соху, готовясь к обычным трудам». Все в этом природном цикле разумно и гармонично. Зима «не дразнит неожиданными оттепелями и не гнет в три дуги неслыханными морозами…», в феврале же уже «чувствуется в воздухе мягкое веянье близкой весны». Но особенно чудесно в этом краю лето. «Там надо искать свежего, сухого воздуха, напоенного – не лимоном и не лавром, а просто запахом полыни, сосны и черемухи; там искать ясных дней, слегка жгучих, но не палящих лучей солнца и почти в течение трех месяцев безоблачного неба».
Мир, покой, глубокая тишина лежат на полях, тихо и сонно в разбросанных неподалеку друг от друга деревеньках. В господском имении все погружаются в глубокий сон после разнообразного, обильного обеда. Жизнь течет лениво и неспешно. Та же тишина, спокойствие царят там и в человеческих нравах. Круг забот людей не выходит за рамки простой бытовой жизни и ее обрядов: крестин, именин, свадеб, похорон. Счет времени в Обломовке идет «по праздникам, по временам года, по разным семейным и домашним случаям». Край там «благодатный»: обломовцам не нужно много трудиться, труд они сносят «как наказание».
Вот в этом краю и прошло детство героя, здесь в долгие зимние вечера он слушал сказки няни, былины, страшные истории. В этой атмосфере неспешного течения жизни сформировался его характер. Маленький Илюша любит природу: ему хочется побежать в луга или на дно оврага, поиграть с мальчишками в снежки. Он любопытен и наблюдателен: замечает, что тень в десять раз больше самого Антипа, а тень его лошади накрыла собой весь луг. Хочется ребенку исследовать окружающий мир, «броситься и переделать все самому», но родители холят и лелеют его, «как экзотический цветок в теплице». Так ищущие проявления силы обращаются внутрь, никнут и увядают. И постепенно герой впитывает этот неспешный ритм жизни, ее лениво-размеренную атмосферу. И постепенно становится он тем Обломовым, которого мы видим в Петербурге. Однако не стоит думать, что эта фраза несет лишь негативный смысловой оттенок. И «голубиная нежность» Обломова, и нравственные идеалы его – все это также было сформировано той же самой жизнью. Таким образом, пейзаж здесь имеет психологическую функцию: он является одной из составляющих, формирующих характер героя.
В сценах любви Обломова и Ольги Ильинской картины природы приобретают символический смысл. Так, символом этого зарождающегося чувства становится ветка сирени. Вот они встречаются на дорожке. Ольга срывает ветку сирени и дает ее Илье. А он в ответ замечает, что больше любит ландыши, так как они ближе к природе. И еще Обломов невольно просит прощения за вырвавшееся у него признание, приписывая свои чувства действию музыки. Ольга расстроена и обескуражена. Она роняет ветку сирени на землю. Илья Ильич же поднимает ее и на следующее свидание (на обед к Ильинским) приходит с этой веткой. Далее они встречаются в парке, и Обломов замечает, что Ольга вышивает все ту же сиреневую ветку. Потом они разговаривают, и в душе Ильи появляется надежда на счастье. Он признается Ольге в том, что «цвет жизни опал». И она вновь срывает ветку сирени и подает ему, обозначая ею «цвет жизни» и свою досаду. В отношениях их появляется доверие, понимание – Обломов счастлив. И сравнивает его состояние с впечатлением человека от вечернего пейзажа. «Обломов был в том состоянии, когда человек только что проводил глазами закатившееся летнее солнце и наслаждается его румяными следами, не отрывая взгляда от зари, не оборачиваясь назад, откуда выходит ночь, думая только о возвращении на завтра тепла и света».
Любовь обостряет все чувства героев. И Илья Ильич, и Ольга становятся особенно чуткими к природным явлениям, жизнь открывается им своими новыми, неизведанными сторонами. Так, Обломов замечает, что, несмотря на внешнюю тишину и покой, в природе все кипит, движется, суетится. «Между тем в траве все двигалось, ползало, суетилось. Вон муравьи бегут в разные стороны так хлопотливо и суетливо, сталкиваются, разбегаются, торопятся… Вот шмель жужжит около цветка и вползает в его чашечку; вот мухи кучей лепятся около выступившей капли сока на трещине липы; вот птица где-то в чаще давно повторяет один и тот же звук, может быть зовет другую. Вот две бабочки, вертясь около друг друга в воздухе, опрометью, как в вальсе, мчатся около древесных стволов. Трава сильно пахнет; из нее раздается неумолкаемый треск…». Точно так же и Ольга открывает для себя доселе не замеченную тайную жизнь природы. «В лесу те же деревья, но в шуме их появился особенный смысл: между ними и ею воцарилось живое согласие. Птицы не просто трещат и щебечут, а все что-то говорят между собой; и все говорит вокруг, все отвечает ее настроению; цветок распускается, и она слышит будто его дыхание».
Когда Обломова начинают посещать сомнения в истинности чувств Ольги, то этот роман кажется ему чудовищной ошибкой. И опять писатель сравнивает чувства Ильи с природными явлениями. «Какой ветер вдруг подул на Обломова? Какие облака нанес? <…> Должно быть, он поужинал или полежал на спине, и поэтическое настроение уступило место каким-то ужасам. Часто случается заснуть летом в тихий, безоблачный вечер, с мерцающими звездами, и думать, как завтра будет хорошо поле при утренних светлых красках! Как весело углубиться в чащу леса и прятаться от жара!.. И вдруг просыпаешься от стука дождя, от серых печальных облаков; холодно, сыро…» Переживания Обломова, быть может, и надуманны, он по-прежнему любит Ольгу, однако подсознательно начинает осознавать невозможность этого союза, предвидеть конец отношений. И то же самое начинает понимать Ольга своей безошибочной женской интуицией. Она замечает, что «сирени… отошли, пропали!». Любовь заканчивается вместе с летней порой.
Осенние картины природы нагнетают атмосферу отдаления героев друг от друга. Они уже не могут так свободно встречаться в лесу или парках. И здесь мы отметим сюжетообразующее значение пейзажа. Вот один из осенних пейзажей: «Листья облетели, видно все насквозь; вороны на деревьях кричат так неприятно…». Обломов предлагает Ольге не торопиться с объявлением известия о свадьбе. Когда же он окончательно расстается с ней, то выпадает снег и густым слоем покрывает забор, плетень, гряды на огороде. «Снег валил хлопьями и густо устилал землю». Пейзаж этот также символичен. Снег здесь как будто погребает возможное счастье героя.
В финале романа автор рисует картины южной природы, изображая жизнь Ольги и Штольца в Крыму. Эти пейзажи углубляют характер героев, вместе с тем даны в контрастном сопоставлении со «Сном Обломова» в романе. Если зарисовки природы в «Сне Обломова» были подробны, и местами поэтичны, автор будто бы с удовольствием останавливался на характерных явлениях, деталях, то в финале Гончаров ограничивается лишь описанием впечатлений героев. «Часто погружались они в безмолвное удивление перед вечно новой и блещущей красотой природы. Их чуткие души не могли привыкнуть к этой красоте: земля, небо, море – все будило их чувство… Не встречали они равнодушно утра; не могли тупо погрузиться в сумрак теплой, звездной, южной ночи. Их будило вечное движение мысли, вечное раздражение души и потребность думать вдвоем, чувствовать, говорить!..». Мы видим чуткость этих героев к красоте природы, однако является ли их жизнь идеалом писателя? Автор уходит от открытого ответа.
Прост и скромен пейзаж, рисующий картину местного кладбища в финале романа. Здесь вновь возникает мотив сиреневой ветки, который сопровождал героя в кульминационные моменты его жизни. «Что стало с Обломовым? Где он? Где? – На ближайшем кладбище под скромной урной покоится тело его между кустов, в затишье. Ветки сирени, посаженные дружеской рукой, дремлют над могилой, да безмятежно пахнет полынь. Кажется, сам ангел тишины охраняет сон его».
Таким образом, картины природы в романе живописны и разнообразны. Посредством их автор передает свое отношение к жизни, любви, раскрывает внутренний мир и настроение персонажей.
